Журнал «Государственная служба» еще летом (№ 3, май - июнь 2012 г.) опубликовал статью профессора Татьяны Иларионовой «Сложное и простое в науке, технике и государственном управлении», идеи которой затем получили развитие в сборнике по итогам конференции, посвященной синтезу гуманитарных и естественных наук.

Но вот сам номер «Государственной службы» пришел к нам только сейчас. Пользуясь этим, мы также хотим дать читателю возможность познакомиться с этой   небольшой по объему статьей. 

 Татьяна Иларионова, д.ф.н., проф.

Сложное и простое в науке, технике и государственном управлении

Жить просто, правда, жизнь – штука сложная

Сложное и простое – две стороны одного и того же явления или процесса: достичь желанных целей можно разными путями, с испытаниями и не по прямой – сложно, или, напротив, напролом, не озабочиваясь решением промежуточных задач, как сплеча рубить – просто. Сложное и простое выступает как вид решения, главное – достижение цели («цель все, движение – ничто»).

Сложное и простое – абсолютные антиподы по своим социальным характеристикам. Сложное – признак элитарности (к знанию допущен узкий круг посвященных), простое –  показатель «плебса» (набор операций и «единиц» знания невелик, а потому может быть освоен всяким).

Простое фактически бесструктурно, содержит всего один  элемент. Сложное – комбинация множества элементов, иногда разнородных и друг с другом несопоставимых. Сложное – синоним хаоса, непознанного и неохватываемого мыслью, то, что требует цепи интеллектуальных операций, классификаций,  анализа и синтеза. В языкознании сложное слово – это то, которое имеет в своём составе два (и более) корня, образуются, как правило, от самостоятельных частей речи, сохраняя в своём составе целиком слово или его часть[i].

В то же время очень часто нет китайской стены между простым и сложным: в грамматике граница между простым и сложным предложениями не всегда является четкой, есть случаи, когда одно и то же предложение может быть интерпретировано и как простое, и как сложное[ii].

Простое вырастает в сложное. Сложное – это множество простого.

Но то, что для одного просто, для другого – слишком сложно. То есть простое и сложное – еще и факт восприятия теми, кто пытается их постичь.

Сложное и простое в современной науке

Научный поиск каждого исследователя – это путь от простого к сложному. Мы набираемся знаний, и мыслим все более сложными категориями, формируем новый язык терминов, доступный не каждому. Если написать историю математических формул, то будет сразу видно, как от Античности к современности усложнялся мир абстрактного умствования. Разобрался бы сегодня в дифференциалах какой-нибудь Архимед?

Для того, чтобы сложные теории были более понятными и доступными,  действует система образования. Учебник по любой из дисциплин – это восхождение от простого к сложному, представление тех идей, которые нужны современному человеку. Система образования нацелена на то, чтобы сложное стало понятным многим, чтобы оно воспринималось, как доступное и простое. То, что сложно было в начале ХХ века, сегодня – страница в школьном учебнике.

Но удивительно: всякая новая фундаментальная идея – это подчас настолько просто, что не устаешь удивляться: как же раньше никто не пришел к такой  мысли, не сделал такой модели, не поставил этого опыта? Эти новые идеи - как простые числа в ряду сложных: появляются без всякой системы, там, где, кажется, уже нет никакого места простому числу.

У сложного есть свои пределы. И если исследователь создает слишком сложную теорию, в которой никто, кроме него, даже специалисты, не могут разобраться, это означает гибель теории, то, что ее плодами другие не смогут воспользоваться.

Но не только это служит сегодня пределом для сложного в науке. Простое необходимо  даже фундаментальной науке для того, чтобы найти спонсоров, получить грант от непрофильных фондов. Инвестора легче заинтересовать какой-то идеей, если ее удастся  объяснить на простом примере. Простое требуется для пиара, для средств массовой информации, для мобилизации общественного мнения, без чего невозможно получить признание, деньги, без чего невозможны социальная и прямая экономическая капитализация новых знаний. Мы видим, что в конкуренции различных наук побеждают те, представители которых могут простым языком говорить о перспективах своих исследований. Пальма первенства здесь у  исследователей космоса и тех, кто работает в области медицины. В эти отрасли поступают колоссальные средства по всему миру.  Их спикеры научились просто объяснять свои сложные теории, в успехе реализации которых, как часто потом оказывается, нет никакой уверенности.

Сложное и простое в технике

Сейчас мы читаем книги о Стиве Джобсе[iii]. Многие из нас стали  клиентами этого человека: используем компьютеры, смартфоны, устройства для прослушивания музыки, изготовленные «Apple». Джобс был настоящим гением превращения сложного в простое в технике. Именно он перевернул представления о компьютере:  эта машина должна была стать, по его убеждению, продуктом  для всех, то есть простой, доступной, освоить пользование которой мог бы  даже ребенок, домохозяйка или пенсионер. Джобс требовал при разработке iPhone от своих инженеров невозможного – чтобы у смартфона была всего одна кнопка. И это в тот момент, когда конкуренты накручивали количество функций и, соответственно, усложняли процесс управления ими.

Простое в технике легче продать, проще использовать, а значит, оно более привлекательно с потребительской точки зрения. Простое и сложное – это задача для покупателя. Сегодня он в любом магазине  – как в библиотеке: читает, из чего состоит товар, и только потом пытается принять решение, покупать его или не покупать.

Победа Джобса в конкурентной борьбе показала то, что уже не раз можно было видеть на других примерах: есть предел усложнения системы, за ним начинается спад пользовательского интереса, а значит, неуспех, проигрыш.

Сложное – это ко всему прочему еще и штучный товар. Простое можно пустить в массовое производство. Экономически невыгодно делать сложное и дешевое. Дешевое – значит, простое и массовое. И трудозатраты тут – показатель простого и сложного в экономике. 

Сложное в технике имеет и другой естественный предел – за ним начинается дезорганизация и распад. И этому тоже есть объяснение: чем система сложнее – тем она ненадежнее. Большая конструкция зависит от мелкой детали. В последнее время российская техника все чаще с этим сталкивается: огромный «Фобос» стоимостью в 5 млрд погиб (по последним данным) из-за компьютерной ошибки, самолеты падают из-за бракованных грошовых запчастей.  Сложное тем самым связано с повышенными рисками, хотя, в отличие от простого, стремится как раз всякие риски снять.

Сложное и простое в государственном управлении

Сложное и простое имеют большое значение для социальной  практики. Сложное в государственном управлении обязательно связано с сакрализацией власти (постичь может не каждый, вершить судьбы страны и людей дано избранным). Теория богоданности власти – от понимания того, что власть сложна, к ней могут быть допущены единицы.  

В отличие от этого простое становится требованием демократического развития: чем понятнее общественные лозунги, тем легче собирать под них сторонников. Простое в государственном управлении обязательно связано с открытостью, гласностью, подотчетностью тех, кто отправляет власть. Это, в свою очередь, влияет на формулирование требований к людям в системе управления: их биографии должны быть просты и понятны, без  тайн и сложных жизненных ситуаций, без запутанных семейных отношений – как на ладони.

Сложное в государственном управлении – это еще и угроза коррупции. Как только процесс принятия решений в государственном управлении становится многокомпонентным, как только там начинает утаиваться информация – все, сразу возникает слой причастных к решению этой сложной проблемы людей и институтов, между собой спокойно договаривающихся о том, как употребить деньги, ресурсы, влияние к собственной выгоде.

Все административные реформы в Европе были в начале 2000-х годов были нацелены на то, чтобы сделать системы государственного управления проще, прозрачнее, эффективнее, более понятными для граждан, а значит открытыми и подконтрольными им. Вследствие этих реформ сокращалось количество министерств и ведомств, упрощались внутриорганизационные структуры, освобождался от лишних чиновников аппарат.

Эти преобразования затрагивали основу основ современного государства – его правовой базис. В Германии, например, пошли по пути болезненного, но решительного массового сокращения законов и предписаний: десятки тысяч актов были упразднены, ежегодно в стране сокращается до трехсот актов – как мешающих стране работать и жить. Законодательство должно быть простым – чтобы его понимали граждане, бизнес, институты гражданского общества. И именно это помогает сегодня Германии успешнее многих преодолевать полосу кризиса.

В России к простой мысли оптимизировать нормативную базу как создающую проблемы для экономики и социальной сферы еще не пришли. Достаточно посмотреть на налоговое, пенсионное законодательство, на законодательство в сфере социального и медицинского страхования, - на акты, которые определяют развитие экономики (вернее ее продолжающуюся деградацию), чтобы понять: нам тоже жизненно важно сегодня в системе государственного управления принять новую философию, и идти от сложного к простому.